Последние ритуалы - Страница 35

— Я говорю по-английски, — невнятно сказал Хюги.

— Хорошо, — кивнула Тора. — Если ты чего-нибудь не поймешь или тебе будет сложно отвечать, мы снова перейдем на исландский.

Тора повернулась к Маттиасу и объяснила, что они могут продолжать на английском. Ни секунды не колеблясь, он подался всем корпусом вперед и заговорил:

— Хюги, давай начнем с того, что ты сядешь прямо и посмотришь на нас. Хватит распускать нюни — будь мужчиной, хотя бы пока мы здесь.

Тора вздохнула. Что за мачизм!.. Она приготовилась к тому, что юноша сейчас вскочит, зальется слезами и потребует, чтобы его увели, и они это съедят, поскольку он пришел сюда не по собственному желанию. Вмешиваться было бесполезно, Маттиас шел напролом.

— Ты по серьезному влип, и нет нужды тебя в это тыкать носом, поэтому ты должен сделать все, чтобы помочь нам. В твоем положении проще всего жалеть себя, но жизненно важно действовать как взрослый, а не как ребенок. Сделай, как я сказал: сядь прямо, смотри мне в лицо и главное — отвечай честно. Если будешь вести себя как мужчина, тебе самому станет лучше. Надо только начать.

Тора поразилась, увидев, что слова Маттиаса подействовали на Хюги. Он вышел из состояния эмбриона и постарался принять подобающий мужчине вид. Это было сложно, поскольку выглядел он подростком, но все же преобразился и заговорил ясным и взрослым голосом:

— Мне трудно постоянно смотреть вам в глаза. Я принимаю лекарства, из-за которых чувствую себя не очень, но постараюсь ответить на ваши вопросы.

Тора обратила внимание, что взгляд у Хюги мутный и несфокусированный, как обычно бывает под воздействием транквилизаторов.

— Как вы познакомились с Гаральдом? — спросила она.

— Я встретил его в одной компании. Мы поболтали. Оказалось, что он прикольный. А потом я познакомил его с Дори.

— Дори — это кто? — спросила Тора.

— Халлдор Кристинссон. Он студент, изучает медицину, — ответил Хюги, почти что с нотками гордости в голосе. — Мы с ним дружили с детства, жили по соседству в Граварвогуре. Он ужасно умный, но не ботаник, всегда рад туснуться.

Тора делала пометки. Хотя она и включила диктофон, но беспокоилась, что запись получится нечеткой. Халлдор — это тот молодой человек, который в ночь убийства пропустил общее сборище и ждал всех в центральном баре.

— Вы с Гаральдом были близкими друзьями?

Хюги пожал плечами:

— Конечно. Хотя не такими близкими, как Гаральд и Дори. Когда я толкал Гаральду… — Он неожиданно остановился на полуслове, и вид у него стал беспокойным.

— Всем чихать, чем ты занимаешься. Рассказывай дальше, — резко сказал Маттиас.

У Хюги дернулся глаз.

— О’кей, — продолжил юноша. — Иногда он называл меня лучшим другом, в шутку, когда приходил за дозой. Он был отвязный и не похож ни на кого из моих знакомых.

— В каком смысле?

— Ну, хотя бы тем, что купался в деньгах и никогда не заморачивался, ставил всем выпивку и все такое. Шикарная квартира, крутая тачка… — Он на секунду задумался. — Но даже не в этом дело. Сам по себе он был круче других. Ничего не боялся, всегда придумывал что-то чумное и всех заводил. Особенно классно он делал все эти штуки с телом, ну, боди-арт — мы на такое бы не пошли. Даже Дори, а он очень хотел. Но Дори опасался за свою карьеру и страшно жалел, что сделал себе на руке татуировку. А Гаральду было насрать на будущее.

— Вот его и нет, — сказал Маттиас. — Что вы обычно делали, о чем разговаривали?

— Я не помню, о чем мы разговаривали.

— Говорил ли он когда-нибудь о своей учебе или о сжигании ведьм на кострах? — с надеждой спросила Тора.

— Черная магия, — фыркнул Хюги. — Да они об этом только и говорили. Когда я начал с ними тусить по-настоящему, Гаральд пригласил меня в их общество черной магии.

— Общество черной магии? — вставил Маттиас. — Что за общество?

— «Маллеус» чего-то там… Ну, типа, общество для тех, кто интересуется охотой на ведьм и другой исторической хренью.

Он избегал проницательного взгляда Торы, слегка краснел и обращался к Маттиасу.

— Вообще это было нечто. Не Гарри Поттер в Хоггвартсе, уж поверьте. Они там все замутили на четырех вещах: секс, черная магия, наркотики и еще секс… — Он улыбнулся. — Поэтому мне с ними было прикольно. История, колдовство, всякие там магические символы, заклинания — мне это по фигу. Я просто хотел побалдеть. И телки клевые… — Хюги на мгновение потерял нить, возможно, припомнив свои развлечения с «клевыми телками». — А некоторые рассказы про колдовство по-настоящему крутые. Я помню один, про то, как беременную бросили в огонь, и она родила прямо в пламени. Священники вытащили ребенка, еще живого, но подумали, а вдруг он заразился от матери, ну, колдовством, и снова бросили в огонь. Гаральд сказал, что это случилось на самом деле.

Тора скривилась, возвращая Хюги на землю.

— Кто входил в это общество? Как звали «клевых телок»?

— Гаральд главный, потом Дори, его правая рука, я, Бриет, она изучает историю. Знаете, по-моему, она одна серьезно всем этим интересовалась… Бряунси, то есть Бряудн, он тоже изучает историю, Андри — химию, ну и Марта Мист, она занимается… Как же она говорила?.. Гад… пен… нет, ген… гендерными исследованиями, вот. Она просто чума, чуть что — талдычит о несправедливом отношении к женщинам. Такая стерва, что иногда просто обламывала нам кайф. А Гаральд все время ее подкалывал и звал Небель, и она всегда из-за этого бесилась. По-немецки это «мгла», сечете?

Тора кивнула, что понимает, а Маттиас сидел с бесстрастным видом.