Последние ритуалы - Страница 44

Тора все еще ему не верила.

— Значит, он был образцовым студентом?

Гуннар натянуто улыбнулся.

— Можно сказать и так. Конечно, его внешний вид и поведение… Все это несколько нестандартно, но не стоит судить о молодых по их манере одеваться. Я вспоминаю «Битлз», и как модно было их копировать. Старшему поколению, конечно, это не нравилось. А в своем нынешнем возрасте понимаю, что молодая душа носит множество масок.

— Прекрасно сказано! — Тора вежливо улыбнулась Гуннару, про себя подумав, что сравнивать Гаральда с «Битлз» — это, мягко говоря, перебор. — Жаль, я совсем его не знала.

— Если я правильно понял, вы юрист.

Тора согласно кивнула.

— А что именно вы делаете для семьи Гаральда? Это как-то связано с завещанием? Предметы на этих стенах стоят кругленькую сумму.

— Нет, вовсе нет, — ответила Тора. — Мы перепроверяем версию убийства, потому что семья сомневается в результатах полицейского расследования.

Гуннар удивленно на нее уставился и нервно сглотнул.

— Как?.. Разве убийца не пойман?.. Торговец наркотиками?

Тора пожала плечами:

— Есть основания предполагать, что убийца не он. — Она заметила, что Гуннар почему-то не слишком обрадован новостью. — Все, в конце концов, выяснится. Может быть, мы ошибаемся. А может быть, и нет.

— Возможно, это не мое дело, но какие причины заставляют вас предполагать, что задержанный невиновен? Полиция, кажется, убеждена в обратном. Или вы знаете нечто, чего не знают они?

— Если вы намекаете, что мы скрываем от полиции информацию, то это не так, — сердито сказала Тора. — Мы просто не удовлетворены некоторыми аспектами сделанных выводов.

Гуннар вздохнул.

— Надеюсь, вы простите мою назойливость. Я сам не свой с тех пор, как это случилось. Сказать по правде, я так надеялся, что все вот-вот закончится. Вся эта история крайне неприятна не только лично для меня, но и бросает тень на факультет.

— Да, понимаю, — ответила Тора. — Однако не очень правильно осудить невиновного ради спасения репутации факультета, вы согласны?

Сообразив, какой подтекст уловили в его словах, Гуннар поспешил оправдаться:

— Нет-нет-нет! Разумеется, нет! Пожалуйста, не расценивайте мои слова таким образом! Конечно, всем нам свойственно в первую очередь защищать собственные интересы, но, безусловно, до определенной черты.

— Хорошо. Так что же вас сюда привело? — спросила Тора, размышляя при этом, почему не возвращается Маттиас.

Гуннар повернулся к одной из картин и стал ее рассматривать.

— Я надеялся встретиться с кем-нибудь, кто имеет право распоряжаться вещами Гаральда. И вот мне повезло…

— Зачем?

— Незадолго до того, как его убили, он… Как бы это сказать… позаимствовал? Да, позаимствовал один документ в университете… И не вернул. Я ищу этот документ. — Все это время Гуннар не сводил с картины глаз.

— Что за документ? Их здесь сотни.

— Старинное письмо епископу города Роскилле, датированное примерно 1500 годом. Мы получили его из Дании и должны вернуть, поэтому крайне важно, чтобы оно не потерялось.

— Звучит довольно серьезно. Почему вы не сказали полиции? Они бы скорее нашли ваш документ.

— Это недавно выяснилось. Когда меня допрашивали, я о пропаже понятия не имел, иначе непременно бы их попросил. Придя сюда, я надеялся решить проблему проще и обойтись без полиции. Кроме того, я не хочу снова давать показания. Хватит с меня подобных испытаний. Документ никак не связан с убийством, уверяю вас.

— Может, и не связан… — сказала Тора и прикусила язык. Что-то часто она подражает Маттиасу. — К сожалению, я такого письма не встречала. Но мы просмотрели еще не все бумаги Гаральда. Вполне вероятно, что письмо найдется.

В этот момент Маттиас стремительно вошел в комнату и сел на один из двух черных диванов, широким движением руки пригласив присутствующих сделать то же самое. Он принес какие-то бумаги. Тора устроилась на стуле, а Гуннар сел на диван напротив. Тора объяснила, в чем проблема Гуннара и что пропавший документ с убийством никак не связан.

— Может, и не связан, — пробурчал Маттиас по-немецки и добавил, что ему документ тоже не попадался, но это не значит, что его нет. Затем положил бумаги на стол и обратился к Гуннару по-английски: — Скажите, вы курировали исследования Гаральда?

— Как сказать… Вроде того, — осторожничая, ответил декан. По-английски он говорил с заметным акцентом.

— Да ну? Неужели неизвестно, кто чей куратор, когда студенты работают над диссертацией?

— Да-да, разумеется, известно, — поспешил сказать Гуннар. — Просто он не слишком нуждался в помощи факультетских преподавателей. Я это имел в виду. Его научный руководитель, Торбьёрн Оулафссон, вполне ему доверял. Так что я был скорее сторонним наблюдателем, если можно так выразиться.

— Понятно. Однако, я полагаю, он должен был предоставить какой-то план работы… Разве не так?

— Тезисы он предоставил сразу, как только начался семестр, если я правильно помню. Мы рассмотрели тему и в целом ее утвердили. Торбьёрн этим занимался, это его епархия.

— А что, собственно, исследовал Гаральд? — спросила Тора.

— Историю охоты на ведьм в Исландии в сравнении с другими странами Европы, прежде всего с Германией, где к ведьмам относились, так сказать, с особым жаром. Он начал работать над этой темой еще в Мюнхенском университете.

Маттиас задумчиво кивнул.

— Если я не ошибаюсь, в Исландии процессы о колдовстве начались только в семнадцатом веке?