Последние ритуалы - Страница 59

— Я там не в штате, а подрабатываю, — объяснил Халлдор. — Летом в каникулы, а зимой — если надо подменить кого-то. Что касается занятий, то я, когда надо, могу собраться; в общем, учеба мне дается легко.

— А что ты делаешь в больнице? — спросил Маттиас.

— То да сё. Помогаю в хирургическом отделении. Обрабатываю инструменты после операций, прибираю — типа этого. Подсобная работа, особой квалификации не требует.

Маттиас выразительно на него посмотрел.

— Прибираешь что? Мне просто любопытно, я мало что знаю о хирургии.

— Всякое, — ответил Дори и снова потянулся за сигаретой. — Внутренности и тому подобное.

— Угу… — Маттиас прищурился. — А с кем мы можем побеседовать о твоей работе? В особенности о той ночи, когда убили Гаральда? Кто там, говоришь, у тебя руководитель?

Дори теребил на запястье кожаный браслет с шипами и не знал, что ответить.

— Гюннур Хельгадоттир, — в конце концов обреченно пробормотал он. — Старшая медсестра хирургического отделения.

— У меня вопрос, — сказала Тора, записав имя. — Кто разрезал Гаральду язык? Ты, да?

Халлдор собирался в очередной раз прикурить, но резко вытащил сигарету изо рта.

— А что? И какая разница?

— У Гаральда в компьютере есть фотографии этой операции. Ее провели в доме человека, которого он, вероятно, хорошо знал. Операция — это не преступление, я просто хочу знать.

Дори в замешательстве поглядел на своих собеседников, вероятно, прикидывая, подразумевала ли операция определенный уровень профессиональной подготовки или считается нелегальной. Заново прикусив сигарету, он произнес:

— Нет. Я этого не делал.

— Можно взглянуть на твою руку чуть повыше? — спросила Тора, вспомнив, как Хюги рассказывал о сожалениях Дори из-за сделанной татуировки.

— Зачем? — Юноша откинулся на спинку дивана.

— Нам так хочется, — сказал Маттиас, сдвигаясь к краю своего стула, хотя понятия не имел, зачем это нужно Торе. — Будь паинькой и закатай рукав по просьбе дамы. — Он угрожающе склонился к дивану. Дори вжался в сиденье и, наконец, не выдержал.

— Нате!.. — крикнул он, с силой ткнул сигаретой в пепельницу и, сверкая глазами, закатал рукава.

Тора подалась вперед.

— «Дерьмо»? — прочитала она на правой руке юноши, сразу над запястьем.

— И что? — Халлдор опустил рукав.

— Да ничего, — сказала Тора. — Просто у того, кто делал Гаральду операцию, была такая же татуировка. — Она усмехнулась и спросила: — А зачем ты это себе наколол?

— Не важно, — медленно произнес Дори. Он запустил пальцы в волосы и зажмурился. — О’кей! Язык ему разрезал я. У Хюги дома. Гаральд меня все время упрашивал, вот и уболтал в конце концов. Вы же понимаете, я не мог ему бесконечно отказывать. Пришлось на время позаимствовать из больницы инструменты, а обезболивающее я стащил. Никто не заметил. Хюги мне ассистировал. Это было довольно противно, но получилось неплохо.

«Да уж», — подумала Тора.

— Интересно, в больнице обрадуются, если узнают, что ты украл медикаменты?

— Куда там… — ответил Дори. — Поэтому я и не афишировал свою роль. Не хочу, чтобы меня считали фриком. Мне это может навредить в учебе.

Маттиас покачал головой, а потом неожиданно сменил тему.

— Я бы хотел спросить тебя кое о чем, что звучит довольно странно, — а может, для тебя и не странно и ты с этим сталкивался… — После короткой паузы, поймав тревожный взгляд Дори, Маттиас продолжил: — Ты знал, что Гаральд практиковал сексуальное самоудушение, чтобы усилить удовольствие?

Лицо Дори стало пунцовым.

— Я не хочу это обсуждать, — резко возразил он.

— Почему? — спросил Маттиас. — А вдруг именно это стало причиной его смерти?

Колени Халлдора запрыгали вверх-вниз, ботинки выбивали дробь на сверкающем паркете.

— Гаральд не так умер, — прошептал он.

— Откуда такая уверенность? — подхватила Тора.

Дори молчал. Тора и Маттиас смотрели на него и ждали. Наконец юноша сдался и со вздохом произнес:

— Черт его знает, какое это ко всему имеет отношение, но да, Гаральд подобными вещами время от времени занимался.

— Откуда ты это знаешь? — резко спросил Маттиас.

Халлдор замер и отвел глаза.

— Он сам сказал. Предлагал мне попробовать.

— Ты пробовал? — спросила Тора.

— Нет, — твердо ответил он, и Тора ему поверила. — Я, конечно, вытворял всякое, но такой безумной дури еще не видел.

— Видел? — повторил Маттиас.

Дори покраснел еще сильнее.

— Ну, не то чтобы видел, я не это имел в виду… — Он уставился в пол. — Дело было здесь, нынешней осенью. Мы круто потусили, а потом я вырубился на этом самом диване и проснулся среди ночи от звука, будто кто-то громко хрипит. — Он взглянул на Маттиаса. — Не знаю, что меня привело в чувство, потому что обычно, если я отрубаюсь, то хоть из пушек пали. А тут я очнулся и пошел на звук… Гаральд был уже в агонии. — Халлдора передернуло при этом воспоминании. — Он привязал конец ремня к батарее, а петлю затянул на шее — крепко! Я его еле высвободил, сделал ему искусственное дыхание и с большим трудом привел в чувство.

— Может, он пытался покончить с собой? — спросила Тора.

— Нет, — покачал головой Дори. — Давайте я не буду подробно описывать, что именно он в это время делал и в каком виде я его нашел?

Теперь покраснела Тора. Дори это заметил, у него улучшилось настроение, и он бодро продолжил:

— Потом я это обсуждал с Гаральдом, и он откровенно рассказал, чем занимался. Он даже предложил мне попробовать, говорил, что это просто улет. При этом он полностью осознавал, что подвергался опасности, и в тот раз был напуган до смерти.