Последние ритуалы - Страница 63

— Гаральд что, изучал эту колдовскую штуку, о которой вы упомянули? — спросил Маттиас.

Торбьёрн медленно покачал головой.

— К сожалению, скаульхольтскую десть епископ уничтожил. Хотя есть версия, что он записал восемьдесят заклинаний из нее. Нет, Гаральда интересовала библиотека Бриньольва, в которой содержались разного рода манускрипты и книги. И конечно, личная жизнь епископа тоже весьма его занимала.

— Почему? — спросил Маттиас и добавил в порядке извинения: — Я не силен в исландской истории.

Торбьёрн снисходительно улыбнулся.

— Если в двух словах, то у Бриньольва было семеро детей, но только двое достигли зрелости: дочь Рагнхейдюр и сын Халлдор. Рагнхейдюр родила внебрачного сына через девять месяцев после того, как Бриньольв заставил ее публично поклясться, что она девственница. Клятва понадобилась, поскольку ходили слухи о любовной связи между ней и молодым помощником епископа, человеком по имени Дади. Незаконнорожденного у Рагнхейдюр забрали и отдали на воспитание родителям его отца. Сама же Рагнхейдюр умерла в заточении, когда ее ребенку еще не исполнилось и года. Халлдор, сын Бриньольва, учился за границей и умер там несколько лет спустя. Тогда Бриньольв призвал к себе сына Рагнхейдюр, Тордюра, которому к тому времени исполнилось шесть, и объявил внука своим наследником. Мальчик быстро стал зеницей ока для старика. Через три года после того, как Тордюр появился в Скаульхольте, умерла жена Бриньольва. В довершение трагедии внук епископа тоже умер в возрасте двенадцати лет от чахотки. Таким образом, епископ Бриньольв, одна из величайших фигур исландской истории, остался один, без семьи и наследников. Гаральда покорила эта история и то, что читалось между строк. Если бы Бриньольв отнесся к своей дочери с большей добротой, то все могло бы сложиться иначе и для него, и для его семьи. А Рагнхейдюр отомстила отцу за жестокость и публичное унижение. Бытует мнение, что в церкви она дала честную клятву, но в тот же вечер позволила Дади соблазнить себя.

— Неудивительно, что такая история привлекла Гаральда, — сказала Тора и подумала, что, конечно, он сочувствовал Рагнхейдюр. — А перед самой своей гибелью он все еще занимался Бриньольвом или продвинулся дальше?

— Пожалуй, о Бриньольве он знал все. Как раз перед убийством он не появлялся на факультете целую неделю, но я не в курсе, чем именно он в эти дни занимался.

— Вы не знаете, были ли у Гаральда в Исландии дела помимо учебы? Например, скупал ли он антиквариат или какие-то предметы, возможно, имеющие историческую ценность? — спросил Маттиас.

Торбьёрн засмеялся.

— То есть не искал ли он сокровища? Нет, ни о чем подобном я не слышал. Гаральд казался человеком, твердо стоящим на земле. Он был самозабвенным исследователем, и мне нравилось с ним работать, так что не обращайте внимания на истерическую подозрительность нашего декана.

Тора решила поменять предмет разговора и спросила о праздновании в здании факультета в ночь убийства.

— Совершенно верно, — сказал Торбьёрн, и лукавый огонек исчез из его глаз. — Я отвечал за проведение этого мероприятия. На нем присутствовало большинство преподавателей факультета. Вы на что-то намекаете?

— Отнюдь, — возразила Тора. — Я спрашиваю в смутной надежде, что вы заметили какую-то мелочь, какую-то деталь. Возможно, вы что-то вспомнили уже после того, как дали показания полиции. Память иногда мешкает.

— Те, кто был на этом вечере, вам не помогут. Все ушли задолго до того, когда, по словам полиции, в здании появился убийца. Мы отмечали получение гранта на совместные исследования с норвежским университетом. У преподавателей, в отличие от студентов, сил на подобные сборища нет, вот все и разошлись задолго до полуночи.

— Вы уверены? — спросил Маттиас.

— Абсолютно. Я уходил последним и сам включил сигнализацию. Если бы кто-то остался в здании, то начался бы жуткий трезвон. Однажды со мной такое случилось — приятного, знаете ли, мало. — Он посмотрел на Маттиаса, которого, похоже, не убедил. — Распечатка с охранного пульта может это подтвердить.

— Не сомневаюсь, — произнес Маттиас с каменным лицом.

Глава 24

10 декабря 2005 года

Со вчерашнего вечера установилась хорошая погода. К назначенному времени Тора и Маттиас приехали в авиационную школу, где накануне наняли самолет до Хоульмавика. Пока Маттиас заполнял необходимые документы, Тора пила дармовой кофе. Стоимость полета ее удивила: расчетное время в пути чуть меньше часа, но выходило дешевле, чем ехать на машине с остановкой в отеле. А если бы они согласились лететь со стажером, то вышло бы еще меньше, но Тора предпочла не экономить на безопасности.

— О’кей, мы готовы.

Пилот улыбнулся. «Уж очень молод; должно быть, только недавно переведен из стажеров», — с тревогой подумала Тора. Они пошли за ним к крошечному самолетику, рассчитанному на четверых, включая пилота. Маттиас предложил Торе сесть вперед, но она отказалась, увидев, как тесно сзади. Она тоже высокая, однако пониже и постройнее Маттиаса, а значит, после приземления ее не надо будет выковыривать обувным рожком. Она втиснулась на заднее сиденье и пристегнулась.

Пилот сел и выдал каждому по шлемофону.

— Наденьте. В самолете довольно шумно, общаться будем с помощью микрофона и наушников.

Тора и Маттиас неуклюже застегнули кожаные ремешки под подбородком и подключились к бортовой связи. Пилот завел двигатель, обменялся парой реплик с контрольно-диспетчерским пунктом, и они тронулись.